Отъ призора и наговора.
Встану, благословясь, пойду, перекрестясь — изъ избы дверями, изъ сѣней
воротами, въ чистое поле, къ синему морю. Въ Окіянъ-морѣ пупъ морской;
на томъ морскомъ пупѣ — бѣлый камень Олатырь; на бѣломъ камнѣ
Олатырѣ сидитъ бѣлая птица. Летала та бѣлая птица по городамъ и
пригородамъ, по селамъ и приселкамъ, по деревнямъ и придеревнямъ;
залетѣла тая бѣлая птица къ рабу Божіему (или рабѣ Божіей) (имя рекъ) и
садилась на буйную голову, на самое тимя; желѣзнымъ носомъ выклевывала,
булатными когтями выцарапывала, бѣлыми крыльями отмахивала призоры и
наговоры, и тяжкую немочь изъ мозгу, съ костей, изъ ясныхъ очей, съ буйной
головы, съ бѣлаго лица, съ черныхъ бровей, съ ретива сердца, съ бѣлыхъ
рукъ, съ рѣзвыхъ ногъ, изъ тридевяти жилъ становыхъ, изъ всего стану
человѣческаго; уносила та бѣлая птица призоры и наговоры, и всякую
немочь за синее море, подъ бѣлый камень, подъ морской пупъ. Будите вы,
мои слова, крѣпки и тверды въ ключъ и замокъ во вѣки вѣковъ. Аминь.
Говори трижды.
Встану, благословясь, пойду, перекрестясь — изъ избы дверями, изъ сѣней
воротами, въ чистое поле, къ синему морю. Въ Окіянъ-морѣ пупъ морской;
на томъ морскомъ пупѣ — бѣлый камень Олатырь; на бѣломъ камнѣ
Олатырѣ сидитъ бѣлая птица. Летала та бѣлая птица по городамъ и
пригородамъ, по селамъ и приселкамъ, по деревнямъ и придеревнямъ;
залетѣла тая бѣлая птица къ рабу Божіему (или рабѣ Божіей) (имя рекъ) и
садилась на буйную голову, на самое тимя; желѣзнымъ носомъ выклевывала,
булатными когтями выцарапывала, бѣлыми крыльями отмахивала призоры и
наговоры, и тяжкую немочь изъ мозгу, съ костей, изъ ясныхъ очей, съ буйной
головы, съ бѣлаго лица, съ черныхъ бровей, съ ретива сердца, съ бѣлыхъ
рукъ, съ рѣзвыхъ ногъ, изъ тридевяти жилъ становыхъ, изъ всего стану
человѣческаго; уносила та бѣлая птица призоры и наговоры, и всякую
немочь за синее море, подъ бѣлый камень, подъ морской пупъ. Будите вы,
мои слова, крѣпки и тверды въ ключъ и замокъ во вѣки вѣковъ. Аминь.
Говори трижды.